Анна Чарова - Магия страсти [litres]
Девушка дернула плечом и принялась вытирать мои волосы полотенцем.
– Если бы не знала вас раньше, подумала бы, что вы приехали издалека, – говорила Лииса, не отрываясь от дела. – Например, с Изумрудов, там все такие…
– Чернобровые губошлепы?
Лииса расхохоталась, но спохватилась и прикрыла рот рукой.
– Извините. Давайте встанем, вытру вас.
Подняться у меня не получилось – все еще кружилась голова и ноги не держали. Пришлось воспользоваться помощью служанки и опереться на нее, сесть на кровать. Прикосновения мягкой ткани волновали и заставляли сердце биться чаще. Да что ж это за тело такое – малейшее прикосновение пробуждает желание. Надо подумать о чем-нибудь мерзком, например о раздавленной саранче. Помогло, как ни странно.
– Спасибо, Лииса, – я чуть отодвинула ее. – Дальше я сама.
Еще не хватало, чтобы она трогала меня за грудь, тогда точно никакая саранча не поможет охладиться, даже если выпрыгнет из фантазий. Руки тоже слушались плохо, с трудом удавалось удерживать полотенце. Если бы полежала еще немного бревном, пришлось бы заново учиться двигаться. И так предстоит большая работа, чтобы уверенно держаться на ногах.
Я перевела взгляд за окно. После ноябрьской промозглости безумно хотелось окунуться в лето. Перед тем как проснуться – побродить, послушать шепот листьев. Поощущать этим неимоверно чувствительным телом, а заодно осмотреться, оценить хотя бы, в какую эпоху меня занесло.
Хотелось бы мне остаться здесь? Конечно, да! Я проживу явно больше обещанных трех лет, познаю радость материнства, с таким чувствительным телом это будет наполненная эмоциями жизнь. А Эд… Время глушит самые сильные переживания. Он навсегда останется в моем сердце бриллиантом меж медяков.
– Помоги мне одеться, – попросила я, и Лииса взяла с тумбочки светло-сиреневое платье-медузу с оборками на талии.
Вместо «О господи» с губ сорвалось:
– О Спящий! У меня есть что-нибудь другое?
Лииса замерла с платьем в руках, часто заморгала:
– Это было ваше любимое.
В прошлой жизни природа не наделила меня какими бы то ни было выдающимися особенностями, и мне приходилось много над собой работать, чтобы не уподобиться серой мыши: экспериментировать с цветом волос и одеждой, много тренироваться. В последнее время – тренироваться регулярно, чтобы отсрочить рецидив болезни. В итоге мне достаточно посмотреть на женщину, и я понимала, что ей лучше надеть, какая вещь придется к лицу и по фигуре, какая – изуродует.
Новая я относилась к типу «осень»: темные глаза, волосы с рыжинкой, золотистый оттенок кожи (спасибо, веснушек немного и только на носу), светло-сиреневый был мне противопоказан, потому что делал кожу землистой, как у лежалого трупа.
– Оно ужасно. – Я скривилась. – Мне нельзя сиреневый, в нем я похожа на восставшего мертвеца. Нужно что-нибудь золотое, желтое, зеленое, оранжевое.
Претензии снова ошарашили служанку. Она помолчала немного и сказала:
– Трудно ничего не помнить, правда? Это цвет вашего рода!
Никогда в жизни не топала ногами и не закатывала истерик: «Ааа, я не пойду в школу, потому что на мне эта вещь». Обычно безропотно подчинялась матери и бабушке, надевала постылую одежду, а потом или портила ее, или прятала подальше. Сейчас же я с трудом подавляла желание стать в позу и изорвать уродливое платье на куски.
– Хорошо, давай меня оденем.
Когда Лииса уже возилась с застежками, в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, вошла Тайя.
– Вы уже все? Пэрр Арлито ждет.
Меня бросило в жар, я боялась, что маг разоблачит меня. Только его не хватало! Не готова я к беседе с ним! Чтобы отсрочить неприятную встречу, я указала на лоханку:
– Прежде уберите здесь. И вытрите, а то вода расплескалась.
Думай, голова, думай, что говорить ему. И дай бог, чтобы он не умел распознавать ложь, иначе ждет тебя долгая и мучительная смерть. Или он в курсе, кто я и откуда? Вдруг именно он переместил меня сюда? Вряд ли, меня целовал другой человек… Человек ли? Вдруг какая-то сверхсущность?
Лииса застегнула на мне платье и бросилась помогать Тайе. Они разлили воду по ведрам, выставили их за дверь, вдвоем подняли лоханку и потащили из спальни: Тайя двигалась спиной вперед, Лииса – задом ко мне. Хотелось схватить ее за руку и умолять остаться, мне нравилась рыженькая болтушка.
Вдруг маг сделает так, что я не смогу солгать? Еще и пластина эта с иероглифами… Вдруг он ее почует? Куда ее девать? Не выбрасывать же, там наверняка что-то важное. Недолго думая сунула ее под подушку.
Господи… Будда, Иисус, Спящий! Кто-нибудь, сделайте так, чтобы я пожила подольше в этом прекрасном теле!
Глава 3
Новый мир, чужие люди
Едва за служанками закрылась дверь, как в комнату вошел маг-недоросток, взглядом пригвоздил меня к кровати, как энтомолог – бабочку. На нем был темно-зеленый, вышитый золотом кафтан, коричневые штаны в обтяжку, кожаные остроносые туфли, тоже шитые золотистыми нитями.
Я – хозяйка этого дома, замка, имения, мне не по рангу трепетать перед недорослем, потому – вскинуть голову, презрительно скривить губы. Пусть знает свое место! Я – богорожденная! Но аутотренинг не помогал: маленькая напуганная девочка, которая живет в каждой из нас, брошенная в неизвестный и, возможно, агрессивный мир, съеживалась от страха.
В комнату ворвалась Лииса с тряпкой, но маг так на нее зыркнул, что она спешно ретировалась. Указал на кровать:
– Бэрри Вианта, позвольте мне присесть?
И что делать? Велеть ему стоять? Или прежняя Вианта усадила бы его? Хорошо, не почуял пластину.
– Пожалуйста. – Я подвинулась ближе к подушкам, маг покосился с подозрением, сел.
– Тайя уверяет, что вы ничего не помните. Знаете, кто я?
– Маг Арлито, – ответила я. – Лииса рассказала.
Недоросль продолжал сканировать меня взглядом, говоря:
– Одиннадцать дней вы лежали без чувств и не умерли только потому, что я поддерживал вас, перекачивая свою жизненную силу. Лучшие маги ордена осматривали вас, все, в том числе я, сочли, что шансов нет. Произошло чудо.
– Искренне благодарна, что вы помогали мне.
– Вы очень изменились, – продолжил маг, не отводя взгляда. – Настолько, что я склонен полагать, что передо мной не княжна Вианта.
Мороз пробежал по коже. Сохраняя самообладание, я поведала ему историю про загробный мир, которую рассказывала Лиисе, но на мага она не произвела впечатления, словно он каждый день ходит в загробный мир и знает, как там все устроено, и закончила возмущенно:
– Кто же я, по-вашему? После всего увиденного нет ни малейшего желания быть прежней. Мне надо искупить вину перед теми, кому я причинила зло.
